На днях появилась информация, что политзаключенный Владимир Гундарь, который отбывает наказание в тюрьме № 1 в Гродно, в карцере оглох. Через несколько дней слух к нему вернулся, но лишь частично. Правозащитники называют десятки случаев, когда за решеткой люди сталкивались с серьезными проблемами со здоровьем. Испорченные зубы, севшее зрение, боли в суставах, которые возникают после дней и ночей в холодных карцерах, — лишь верхушка айсберга. «Зеркало» поговорило с бывшими политическими заключенными о том, как время за решеткой сказалось на организме.
Минчанину Александру Добриянику 40 лет. Уже больше года он живет в Вильнюсе, но до сих пор помнит, как писать заявление начальнику медсанчасти СИЗО на то, чтобы ему вызвали стоматолога. По словам мужчины, за решеткой у него начал развиваться пародонтоз — невоспалительное хроническое заболевание тканей, которые окружают зуб. Это стало одной из причин того, что спустя два года бывшему политзаключенному пришлось удалить все верхние зубы.
— Мое задержание — долгая история. Сначала я находился под домашней охраной «Альфа» КГБ, потом меня повторно переарестовали — и 24 мая 2021 года я оказался на Окрестина. А через пять дней — в СИЗО на Володарке, — рассказывает Александр, которого в итоге судили по «народной» статье 342 (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них).
— Когда меня задержали, с зубами все было хорошо. Точнее так, незадолго до этого на одном из передних зубов у меня появился кариес. Я его залечил, и он меня не беспокоил. В июне эта пломба выскочила. Зуб стал болеть, опухла десна, развивался кариес. Как-то утром я проснулся, у меня все лицо опухло и не открывался глаз, — объясняет мужчина.
Александр попросил позвать к нему медика. Говорит, пришел хороший врач. Осмотрел, дал обезболивающее и сказал: «Пиши заявление на стоматолога». Мужчина написал, но к специалисту его так и не отвели:
— Четыре с половиной месяца, сколько я там находился, два раза в неделю писал заявления на встречу со стоматологом. Даже в первый день суда, когда вернулся в камеру после процесса. Но ни с какими специалистами я так и не увиделся. Лишь однажды меня вызвали к начальнику медсанчасти — его тогда заменял другой врач. Он сообщил, что стоматолога сейчас нет, но я так и не понял, он в отпуске или его у них в принципе нету. Потом он сказал: «Друг мой, ты помнишь, какая у тебя статья. Даже если я попрошу, тебе никто не поможет. Ты должен это понимать».
В первые три дня, когда зуб только начал болеть, Александр выпил 30 таблеток обезболивающего. После лекарства боль проходила, потом начиналась снова.
— В эти дни я сначала глотал таблетки, потом понял, если их разжевываешь, эффект наступает быстрее. И со слезами начал этими больными зубами раскусывать лекарства. Ничего ведь не сделаешь, — рассказывает собеседник. — Через пару дней отек сошел, но инфекция никуда не делась. Постепенно стали поражаться другие верхние зубы. Десны кровили, появлялись гнойнички. Болело не только в месте кризиса, но и по всему рту. Ведь это все по нервам распространяется. И ты просто терпишь и жрешь обезболивающее. В какой-то момент я уже не мог пользоваться щеткой. Брал пасту на палец и чистил. Иначе было невозможно: только дотронешься до десны — кровь и острая боль.
По словам Александра, все месяцы заключения он не ел еду из СИЗО. Считай, каждый день девушка приносила ему булочки и бутерброды. Этого, говорит, хватало.
— Не ел я по двум причинам. Первая — так я выражал несогласие из-за того, что со мной происходит (даже держал 14 дней голодовку). Вторая — когда стали воспаляться десны, я не мог нормально жевать, сразу глотал. Думал, лучше чайку. Пить тоже было сложно, но можно, ведь когда не ешь и не пьешь, тоже нехорошо, — объясняет собеседник.
Недели через три, как говорит Александр, «нарывы сошли», и он смог пользоваться щеткой с мягкой щетиной. В один из дней, когда утром полоскал рот, сплюнул в раковину здоровый зуб.
— Инфекция съедает эмаль, зуб размягчается и выпадает, — объясняет мужчина. — Так в СИЗО я потерял два зуба и половину третьего. Месяца через три с половиной пришло осознание, что лучше бы эти зубы выпали, чтобы боли прекратились. Понимал, мне тут никто ничего не полечит.
Раз пять из-за болей у него отекало лицо. Уверен, только из-за этих отеков ему приносили обезболивающее, а также разрешили близким передать лекарства.
— Медики видели: у меня проблемы. Даже температура из-за этого поднималась, поэтому давали таблетки, — говорит Александр. — Тяжелее всего было в первый месяц: боль была сильной. Потом стало легче. Я мог разжевать таблетку, потом через часа два другую — и уже нормально себя чувствовал на протяжении дня.
До суда ответов на свои медицинские заявления теперь уже бывший политзаключенный так и не получил. Вспоминает, даже когда в коридорах встречал медиков и спрашивал, когда будет врач, ему отвечали: «Жди». И настраивали: «Полечишь зубы в колонии или когда будешь дома».
Суд у Александра был в октябре 2021-го. Мужчину приговорили к трем годам «химии». После вердикта он на время отправился домой: ждать информации о том, куда его направят отбывать наказание.
— Через пару дней я пошел в поликлинику к стоматологу. Мне сказали: три зуба в кризисе, то есть поражены. Лечить их бесполезно, нужно рвать. Сделать это я не успел, так как нужно было срочно пересекать границу, переплывать речку — и бежать из страны, — вспоминает он.
Мужчина обосновался в Вильнюсе и «забил на зубы». Почему? Говорит, что Красный Крест мог компенсировать только оказание скорой медицинской помощи, страховки первые полгода у него не было, денег особо тоже. К тому же следовало решать другие задачи: как снять жилье, чем за него платить и интегрироваться в новое общество. Ни в какие фонды он сразу не обращался, решил: «Руки, ноги есть, буду справляться сам».
— Как жил с такими зубами? Так и жил. Они гниют, ты ничего не можешь сделать. Купил себе ирригатор. Когда сильно болело, пил обезболивающее, — объясняет собеседник. — После того как получил медицинскую страховку, с острой зубной болью я обратился в поликлинику. Боль сняли, но лечение не предоставляли, для этого нужно было записываться к стоматологу, а там очередь. Знаю, что некоторые наши ребята по три месяца ждут. У меня же не было этих трех месяцев.
Мужчина пошел в частные клиники. Несколько медиков диагностировали ему пародонтоз. Сказали, это началось год-полтора назад.
— По датам совпадало, что я как раз был в СИЗО, — продолжает мужчина. — Чтобы начать лечение, нужен был панорамный снимок. Я искал, где его сделать дешевле. Нашел, сделал, стал советоваться со специалистами. Оказалось, за время в СИЗО и Вильнюсе все верхние зубы и часть нижних стали непригодны к лечению.
К концу 2022-го кризис обострился. 3 января 2023-го у Александра опять выпал здоровый зуб. В тот день мужчина, который в Вильнюсе занимается курьерской доставкой, как раз отвозил заказ в стоматологию. На следующий день он пришел туда уже как пациент. Прогнозы были неутешительные. Хирург-протезист посоветовал удалить все верхние зубы, поставить четыре импланта, чтобы закрепить на них ряд из 12 вставных зубов.
Кроме того, ему удалили четыре пораженных нижних зуба. В сорок лет у мужчины осталось лишь 11 своих зубов.
— Когда попросил врача сказать, каким будет первоначальный взнос за его работу, он назвал сумму в три тысячи евро (позже оказалось пять). Решил, буду лечить, поговорил с сестрой, чтобы продала мое имущество в Беларуси, которое не конфисковали, — говорит Александр. — Потом обратился в фонды. BYSOL, BY_help и американский фонд. С их помощью мне собрали 11 800 евро. Они и пошли на лечение.
Месяц назад Александру сняли швы в местах, где ставили импланты. По словам врачей, на то, чтобы импланты прижились, понадобится примерно полгода. Пока все в процессе, мужчине вверху поставили временные зубы.
— Они пластмассовые, белые, красивые. Их никак не отличишь от обычных. Затем их заменят, — говорит Александр. — Снизу на месте вырванных зубов пока ничего не ставил. Накоплю денег, тогда займусь. Тут уже не будет такой бешеной суммы, поэтому обращаться я никуда не планирую. Сам справлюсь. А пока вот уже месяц учусь по-новому разговаривать. Свистящие выговариваю по-другому, поэтому у меня даже голос изменился. Привыкаю. Первые две недели болело так, что импланты хотелось вырвать. Пил обезболивающее, антибиотики. Нужно было потерпеть. Сейчас легче.
38-летний Александр Бобко родом из Ганцевичского района, но до заключения жил в Дзержинске. Он один из фигурантов «дела о тюках». Непредставившиеся люди без опознавательных знаков схватили мужчину с соратниками в поле 1 сентября 2021 года. В ту ночь задержанные разрисовывали стога с сеном в бело-красно-белые цвета.
— В поле нас записывали на видео и потом показывали по телевидению. Когда мне сказали представиться и спросили, что я тут делаю, я представился и ответил: «Хожу, воздухом дышу», — вспоминает мужчина. — Тогда двое силовиков отвели меня в сторону. Один ударил ногой в колено, которое мне лет десять назад прооперировали, — удалили задний рог мениска и крестообразные связки. Колено словно выгнулось и очень заболело. Потом он бил меня по лицу, в грудь, сказал: «Доедешь до Минска, я покажу тебе, как дышать». В этот момент я стал чувствовать, что нога опухает.
С поля Александра повезли домой на обыск и в Дзержинский РОВД на допрос. Там он сказал следователю о боли в колене и попросил, чтобы его осмотрел медик. Но просьбу не услышали. Больше он эту тему не поднимал.
— В ИВС нас раздели. У меня, как и у других мужчин, забрали штаны и обувь на экспертизу. Я остался в одной байке. В камере было холодно. Колено безумно болело, я хромал, — продолжает Александр. — Слышал, что моим подельникам отдавали вещевые и продуктовые передачи, родные мне их тоже приносили, но до меня ничего не доходило. На третий день я стал говорить, что замерзаю и у меня опухает нога, после этого мне выдали тапочки. Штаны из передачи дали только на пятый день.
Лекарств, чтобы успокоить боль, у Александра не было. К медикам он не обращался, говорит, понимал, «где нахожусь, и что им без разницы». Чтобы хоть немного себе помочь, мужчина разминал ногу, массажировал, пробовал присесть.
— В ИВС я находился 11 дней. За все заключение это время оказалось самое тяжелое. Ложиться на кровать можно было только ночью. При этом каждые 15−30 минут нас поднимали. Следовало подходить к окошку и представляться, — описывает ситуацию мужчина и говорит, что, так как он политический, его положили на второй ярус. — Шконка железная. Приходилось поджимать ноги и натягивать байку. Так хоть немного теплее.
По словам Александра, с больной ногой желания двигаться особо не было. Хотелось сесть и вытянуть ее. Но сделать это можно было лишь на лавке или бетонном полу. На полу недолго: он слишком холодный.
— Во время проверки камер требовалось, чтобы мы выходили в коридор. Руки на стену, ноги на ширине плеч. Продольный в это время бил своей ногой нам по ступням, — отмечает собеседник. — Не знаю, замечал он, что у меня с ногой проблемы или нет.
На 11-е сутки, вспоминает Александр, его перевели в СИЗО № 8 в Жодино. Тогда же отдали передачу от родных. В ней находились мази и лекарства, которые помогли снять боль.
— В Жодино отек сошел, но не до конца. По ночам или при ухудшении погоды ногу крутило. Иногда мог просто идти, а она начинала болеть. Тогда останавливался, разминал ее, — говорит мужчина. — Плюс тут у меня стали крошиться зубы. Думаю, это из-за питания, потому что раньше таких проблем не случалось. Здесь же у меня был флюс (воспаление челюсти. — Прим. ред.). Стоматолог снял опухоль и рассверлил зуб. И все, никаких пломб. Этот зуб стал шататься, колол язык во время еды. Я попросил его удалить. Медик ответил, что с ним не происходит ничего страшного. В итоге я сам вырвал его руками.
В ноябре 2021-го Александра перевели в тюрьму в Могилеве. Нога болела, зубы продолжали крошиться.
Суд приговорил Александра к году колонии общего режима. С учетом времени в СИЗО он освободился через восемь с половиной месяцев. 16 мая 2022 года мужчина вернулся домой. Практически сразу записался в Минске в частную клинику на прием к хирургу. Бывшему политзаключенному сделали рентген, МРТ, но проблем с ногой хирург на снимках не увидел.
— Хотя я же чувствую, с ногой не все в порядке. Она до сих пор опухшая, я не могу ее нормально согнуть, присесть, — описывает свое состояние собеседник. — Иногда, когда иду, в колене трещит. Такой звук, словно на ветку наступаешь. Периодически накрывает боль. Порой она возникает днем, порой вечером.
В Беларуси Александр съездил в санаторий, чуть восстановившись, уехал их страны. Где он живет сейчас, не говорит в целях безопасности.
— Здесь я тоже обратился к врачам. Мне прописали несколько наименований лекарств. Сказали, если легче не станет, снова записываться на прием. В июне курс заканчивается, так что пойду опять, — говорит собеседник. — Еще предлагали укол-блокаду (инъекция лекарства в очаг боли. — Прим. ред.). Многие, у кого проблемы со спиной, это делают. Но я пока не хочу, общался с таким людьми, они не рекомендуют.
На новом месте мужчина занимается строительством. На вопрос, как работает с больной ногой, отвечает:
— А что делать? Жить хочется, зарабатывать надо.
Распечатано с портала ZERKALO.IO
