Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Я считаю, что нас довольно много: до 35% по стране». Беларус, который называет себя инцелом, рассказал, как пришел к этой мысли
  2. Фотограф случайно увидела свой снимок на учебнике по французскому от Минобра. На нем изображена семья, которая уехала из Беларуси
  3. В пяти точках Беларуси под землей лежат ядовитые «вечные химикаты». Ситуацией сильно обеспокоена Генпрокуратура — рассказываем
  4. 398 из 400 возможных. Посмотрите, насколько высокие баллы нужно было набрать, чтобы бесплатно учиться на некоторых специальностях
  5. До Минска дошел грозовой фронт — город в очередной раз подтопило. Местами не ходит транспорт
  6. «Мне жаль, что меня неправильно поняли». Тихановский объяснил, что имел в виду, когда говорил об «островах» для беларусов
  7. Признание Стрижака об отправке дикпиков собрало более 300 комментариев. Не все написавшие их поняли, в чем проблема поступка, — объясняем
  8. Любимая газета Путина опубликовала статью о нападении ЕС на Россию в 2027 году. Главный эксперт в ней — одиозный беларусский пропагандист
  9. Переговоры в Стамбуле еще не состоялись, но Россия уже демонстрирует свое истинное отношение к их результатам — вот примеры
  10. «Кто насрал нам в уши о том, что там есть мины?» Украинский уклонист утверждает, что бежал в Европу через Беларусь
  11. В Стамбуле состоялся третий раунд переговоров между Украиной и Россией. Первые итоги
  12. Кресла-убийцы. Дома и на работе вас может подстерегать опасность, о которой вы не знали — объясняем, как ее избежать
  13. В 2026 году будем отдыхать четыре дня подряд. В какие даты
  14. «У нас тотальное падение». Интервью с представительницей директората BYSOL о скандале со Стрижаком
  15. «В этом смысле очень существенными стали два события». Власти переключились на «тихие репрессии» — правозащитник
  16. Андрей Стрижак отстранен от руководства BYSOL


Главный редактор издания «Наша гісторыя» Андрей Дынько провел 13 суток в изоляторе на Окрестина в статусе подозреваемого по двум уголовным статьям. 21 июля он освободился под обязательство о явке. монолог Дынько, где он рассуждает о своем задержании и рассказывает о новой реликвии, которая появилась после изолятора.

Изображение: Наша Ніва, Telegram
Изображение: Наша Ніва, Telegram

«Гэта я, я вярнуўся з таго свету.

Што магу сказаць?

Па-першае, так, на Акрэсціна сапраўдная катавальня. Усё прадумана для абесчалавечвання чалавека. Але ўсё гэта можна вытрымаць: і фізічна, і маральна чалавек мабілізуецца ў такіх умовах. Так што — спакойна. Я пэўны, што маіх калег таксама не зламаюць і не надломяць.

Па-другое, мае калегі — сапраўдныя героі. Наша Ніва не пакінула пазіцый і выконвала свой прафесійны абавязак да канца.

Па-трэцяе, найбольшай нечаканасцю было, колькі людзей па той бок стараліся — яны то разумеюць, што там усё татальна праслухоўваецца і праглядаецца — стараліся жэстам, намёкам, паўзай прадэманстраваць часам салідарнасць, а часам — чалавечнасць. Гэта неацэнна.

Па-чацвёртае, я пад падпіскай аб неразгалошванні, але вы ведаеце самі артыкулы, па якіх нас падазраюць. Першы быў смехатворны, другі — яшчэ больш смехатворны.

Па-пятае, трапіўшы на той свет, я ўразіўся, наколькі слаба мы, у СМІ, яшчэ працавалі. На Акрэсціна я зразумеў, што там, у кожнай камеры па адным, сядзяць дзясяткі арыштаваных па справе аб „падрыве“ антэны Вілейскай РЛС Расіі. Між тым на момант майго затрымання СМІ зусім нічога не ведалі пра гэтыя затрыманні. Выснова тут такая: цяпер, калі легальная праца прафесійных журналістаў у Беларусі стала немагчымая, журналістам павінен стаць кожны беларус. Трэба каб усё трапляла ў СМІ, сацсеткі, каналы тыя ці іншыя. Інфармацыя, фоты, відэа — журналістам павінен стаць кожны.

Па-шостае, дзякуй усім знаёмым і незнаёмым за салідарнасць. Толькі давайце памятаць: салідарнасць найбольш патрэбная найменш вядомым, і яна павінна быць не разавай, а паслядоўнай. Менш сімвалічных жэстаў, больш -практычных. Кожная капейка хай пападае тым, каму яна найбольш патрэбная.

Па-сёмае, я не ведаю, чаму, па якой логіцы, у сілу чаго ці па якім разліку мяне і нашу бухгалтарку вызвалілі, а маіх калег пакінулі. Я маральна гатовы ў любы момант ізноў апынуцца на тым свеце. Я і сябе, і калег разглядаў як заложнікаў.

Па-восьмае, чым я займаў сябе ў камерах там, многія пытаюцца. На тым свеце галоўнае, чым заняты кожны чалавек, — гэта выжыванне, арганізацыя побыту так, каб максімальна захаваць свае сілы. Але я таксама чытаў сукамернікам — ну і іншым слухачам „падкастаў“ — лекцыі па гісторыі. Нават задумаў кнігу на аснове іх.