Пока Дональд Трамп грозит России новыми санкциями, в Сенате лежит закон, способный, по мнению его автора, «переломать кости» российской экономике. Этот автор — Линдси Грэм, заработавший репутацию, вероятно, самого ярого противника Москвы в американской политике. Когда-то Грэм выступал и против Трампа, но сейчас он — один из главных обожателей президента, пишет Русская служба Би-би-си. Помогают ли политические метаморфозы сенатора продвижению его повестки?
Грэм против России
На восьмой день полномасштабной войны России против Украины 66-летний американский сенатор Линдси Грэм появился в эфире Fox News. «Надеюсь, кто-то в России поймет, что он [Владимир Путин] разрушает страну, и вам нужно устранить этого парня любыми возможными способами», — спокойно произнес Грэм.
Коллеги Грэма по Республиканской партии, не говоря уже о демократах, поспешили раскритиковать его заявление, а администрации Джо Байдена, который был президентом в тот момент, пришлось отдельно проговорить, что Белый дом «не выступает за убийство лидера иностранного государства и смену режима».
Россия назвала слова Грэма призывом к терроризму. И в российский реестр экстремистов и террористов Линдси Грэм действительно попал, правда, годом позже, и не за это высказывание. `
В мае 2023-го Грэм приехал в Киев и встретился с Владимиром Зеленским, после чего Офис президента Украины опубликовал короткое видео, на котором сенатор говорит: «Русские умирают. Мы никогда еще не тратили деньги так удачно».
Позже выяснилось, что фразы были смонтированы, и на самом деле упоминаются в разных контекстах. Но Следственный комитет России уже потратил время на возбуждение уголовного дела и объявление Грэма в розыск.
Обвинения взаимны: Грэм был одним из авторов резолюции, призывающей признать Россию государством-спонсором терроризма. Сенат принял ее единогласно, но администрация Джо Байдена не стала этого делать, объяснив, что, по их мнению, этот шаг может осложнить поддержку Украины и навредить дипломатии.
Несмотря на неудачу, два с лишним года спустя Грэм пошел дальше — и уже не с резолюцией, а полноценным законопроектом, который предполагает торговые пошлины в 500% для стран, которые закупают у России энергоносители.
«Если страна покупает российские нефть, газ и другие продукты и не помогает Украине, им не поздоровится. Это цена поддержки путинской военной машины», — объяснил он свою инициативу.
«Вонючка»
У Линдси Грэма было немного шансов стать частью политической элиты страны: он родился в 1955 году в крошечном городке Сентрал, штат Южная Каролина.
Его родители держали бар, и будущий политик с ранних лет подрабатывал там официантом и собирал шары после бильярдных партий, вслушиваясь в разговоры взрослых о войнах и выборах.
«Именно там он отточил навыки, которые позже определили его как политика: всегда быть обаятельным, вовремя вставить шутку или рассказать историю, не наживать врагов, держать обиды при себе, гасить открытые конфликты и решать споры на заднем дворе. Грэм умел обаять всех — вне зависимости от партийной принадлежности», — писал о нем New York Magazine.
В своей автобиографии Грэм рассказывал, что, если бы дело происходило сейчас, органы опеки, скорее всего, изъяли бы детей из семьи: когда посетители бара отлучались в туалет, мальчик иногда прикладывался к их пиву или затягивался сигаретой, за что получил от завсегдатаев прозвище Вонючка (Stinkball).
В старшей школе Грэм был троечником, но это не помешало ему однажды заявить учителю: «Я хочу быть губернатором». Одноклассники, по его воспоминаниям, посмеялись над ним.
Грэм осиротел в 21 год: сначала рак забрал мать, а через полгода от инфаркта умер его отец. Грэм, в то время учившийся в университете Южной Каролины (он стал первым в семье выпускником колледжа), оформил опекунство над своей 13-летней сестрой.
Своей семьи у него не появилось — Грэм говорил, что у него, вероятно, «не было времени» встретить подходящую девушку.
В университете будущий сенатор изучал психологию, а в 1981 году получил степень доктора права. Эти знания позже ему пригодились — и во время службы в корпусе военных юристов в ВВС США, и в политической карьере — умение считывать собеседников помогало во время телевизионных дебатов.
До того как попасть в Сенат, Грэм восемь лет заседал в Палате представителей от Южной Каролины, куда избрался после службы в ВВС. Военный опыт Грэма сыграл ключевую роль в формировании его взглядов по вопросам внешней политики.
Национальную известность он получил в 1998 году, во время процедуры импичмента Билла Клинтона. Грэм был одним из 13 менеджеров импичмента — так в США называют конгрессменов, представляющих сторону обвинения на слушаниях.
Выступление Грэма, который заявил, что импичмент — «это восстановление чести и репутации власти», транслировалось в прайм-тайм, что резко повысило узнаваемость политика. Избиратели увидели в Грэме человека, выступающего за моральную ответственность власти. Это помогло ему укрепить свои позиции в партии и подготовило почву для дальнейшего перехода в Сенат в 2002 году.
«Путин побеждает, мы проигрываем»
Позиция Линдси Грэма относительно Москвы сформировалась намного раньше того момента, когда Россия начала бомбить Киев.
Грэм — один из наиболее последовательных неоконсерваторов Сената. То есть фундамент его внешнеполитических взглядов — это военная мощь США, вмешательство в глобальные процессы и проактивное сдерживание врагов Америки.
Россия в его картине мира стала авторитарной угрозой международному порядку еще в 2008 году, во время войны с Грузией.
В ответ на обстрелы Россией грузинских городов Грэм, будучи сенатором от Южной Каролины, говорил: «Вторжение России было актом агрессии не только по отношению к Грузии, но и ко всем новым демократиям. Я буду продолжать поддерживать Грузию, чтобы эта молодая демократия двигалась вперед и стала ярким примером того, что может произойти после распада Советского Союза».
Грэм был одним из немногих сенаторов, настаивавших на введении санкций против России после войны 2008 года. Но инициатива не получила широкой поддержки. Ни администрация Джорджа Буша-младшего, ни пришедшая на смену администрация демократа Барака Обамы не были готовы всерьез портить отношения с Москвой.
2014 год дал Грэму новые поводы продвинуть свою риторику. После того как российские войска заняли Крым, сенатор обратился к Конгрессу и администрации Обамы, требуя заморозить активы тех, кто ответственен за аннексию полуострова, а также приостановить членство России в G-8 и G-20.
Тогда США все-таки ввели против России как персональные, так и секторальные санкции — в сферах финансов, энергетики и военно-промышленного комплекса. Эти меры не обрушили российскую экономику, но повлияли на отток капитала, затруднили импорт технологий и в итоге способствовали падению рубля в конце 2014 года.
Когда в сентябре 2014-го стороны подписали первый Минский протокол, предусматривавший прекращение огня в Донецкой и Луганской областях Украины, Белый дом заявил, что соглашение — результат тех самых санкций.
Но у сенатора Грэма было иное мнение: «Господин президент, не заблуждайтесь: прекращение огня — результат того, что украинцы были разгромлены российскими войсками и брошены вашей администрацией. Администрация Обамы не предоставила украинскому правительству оружие, необходимое для продолжения борьбы. К сожалению, администрация Обамы и наши союзники по НАТО предали Украину. Путин побеждает, мы проигрываем».
В декабре 2016 года, уже после избрания президентом Дональда Трампа, Грэм вместе с коллегами посетил линию фронта в Донецкой области. «Ваша война — это и наша война», — сказал он украинским военным.
Россия становилась постоянным элементом его внешнеполитической повестки. В 2015—2018 годах он многократно обвинял Москву в военных преступлениях в Сирии, заявляя, что США «уступают Ближний Восток Ирану и Путину» и призывая к авиаударам по силам Башара Асада, поддерживаемым Кремлем.
Несмотря на резкие заявления и активность на внешнеполитическом фронте, в США в те годы Грэм был фигурой второго плана. Журналисты называли его «подручным» (sidekick) куда более известного и влиятельного сенатора Джона Маккейна — яркого, харизматичного, прошедшего через войну и плен, заработавшего репутацию принципиального политика, готового при этом сотрудничать с оппонентами.
Маленький негодяй
Мало кто из политиков согласился бы произнести с трибуны американского сената 20-минутную речь, подчеркивающую собственную ничтожность и второстепенность. Но не Линдcи Грэм.
В 2018 году, прощаясь со своим коллегой и другом Джоном Маккейном, Грэм, вытирая слезы, называл себя «вторым номером», которому «повезло находиться в тени» такого человека, как Маккейн, и припоминал, как его старший товарищ, обладавший специфическим чувством юмора, придумал ему прозвище — «маленький негодяй», — Грэм носил его с гордостью.
С Маккейном они сблизились после 11 сентября — благодаря общим взглядам на армию, войну и внешнюю политику. Они ездили в Ирак и Афганистан, вместе лоббировали увеличение численности армии и вместе же выступали против пыток, которые применялись к заключенным в Гуантанамо.
Журналисты отзывались об их союзе не всегда комплиментарно для Грэма — его называли «комнатной собачкой» Маккейна, а Washington Post однажды заметила, что Грэм «лебезит перед Маккейном так, будто завтра не наступит никогда».
Их коллега и друг, сенатор Мел Мартинес, говорил про них: «Мне кажется, это почти отношения отца и сына. Линдси равняется на [Маккейна] и полагается на него. Но Джон, по-моему, подпитывается энергией Линдси и полагается на него, когда хочет посмеяться».
Их объединяло еще кое-что — нелюбовь к Дональду Трампу. Во время своей первой предвыборной кампании в 2015 году Трамп сказал про Маккейна: «Он герой войны только потому, что был взят в плен. Мне нравятся те, кто не попадает в плен».
Это заявление вызвало шок даже внутри Республиканской партии: Маккейн — сын командующего Тихоокеанскими силами США — провел во вьетнамском плену пять с половиной лет и, несмотря на пытки, отказался выйти на свободу, пока не освободят тех, кто находился там дольше него.
Сам Маккейн тогда ничего не ответил Трампу, но за друга вступился Линдси Грэм, назвавший кандидата в президенты ослом. Тот в ответ назвал Грэма идиотом.
Когда в декабре 2015 года Трамп призвал запретить мусульманам въезд в США, Грэм взорвался: «Он расист, ксенофоб и религиозный фанатик. Он не представляет мою партию. Я не думаю, что он вообще хоть в чем-то смыслит. Он усиливает радикальный ислам. Знаете, как сделать Америку снова великой? Скажите Дональду Трампу: „Иди к черту!“»
Циничный альянс
Когда вместо этого американцы посадили Трампа в Белый дом, риторика Грэма сменилась.
Впервые это стало понятно сразу после того, как Трамп стал президентом, и у Грэма спросили, как он относится к результатам выборов: «Если он будет успешен — я помогу ему. Если напортачит — скажу ему об этом».
Одним из многих примеров политического разворота Линдси Грэма стала история с занятием вакантных мест в Верховном суде.
В последний год президентства Барака Обамы умер один из судей, и президент выдвинул на освободившееся место свою кандидатуру. Республиканцы в Сенате отказались даже рассматривать ее, объясняя это тем, что раз вакансия появилась в год президентских выборов, решение должен принять следующий президент.
Грэм тогда сказал: «Вы можете припомнить мне мои слова. Если в 2016 году президентом станет республиканец, и в последний год его первого срока появится вакансия, вы можете сказать: „Линдси Грэм сказал: давайте позволим следующему президенту, кем бы он ни был, выдвинуть эту кандидатуру“. И вы будете абсолютно правы».
Грэму припомнили его слова в 2020-м, в последний год президентства Трампа, когда произошла аналогичная ситуация.
Будучи председателем юридического комитета Сената, Грэм в рекордно сжатые сроки провел слушания по кандидатуре, предложенной Трампом, утвердил судью в рамках комитета и быстро вышел на голосование в Сенате. «Президент Трамп выбрал исключительно квалифицированного кандидата. Я хочу, чтобы он был успешен», — резюмировал Грэм.
В ответ либеральные СМИ, еще недавно считавшие Грэма одним из самых умеренных сенаторов, обвинили его в политическом цинизме.
Еще одним испытанием позиции Грэма стало расследование спецпрокурора Роберта Мюллера о вмешательстве России в выборы и предполагаемом сговоре команды Трампа с Москвой.
В 2017 году Трамп всерьез рассматривал возможность уволить спецпрокурора — по данным New York Times, от этого шага его удержали лишь юристы Белого дома.
Сенаторы Линдси Грэм и Джон Маккейн говорили, что увольнение Мюллера станет «началом конца президентства Трампа». Грэм даже внес законопроект о защите спецпрокурора и осудил нападки президента на министра юстиции Джеффа Сешнса, который из-за конфликта интересов взял самоотвод от надзора за расследованием.
Но когда в 2018-м Трамп все же уволил Сешнса и заменил его собственным экс-начальником штаба, Грэм не возразил, а наоборот — поддержал это решение и помог провести утверждение нового главы Минюста. Эта метаморфоза окончательно закрепила новую публичную позицию Грэма как верного сторонника Трампа.
Сейчас, по словам сенатора от штата Мэн Сьюзен Коллинз, Грэм «может позвонить президенту в любое время дня и ночи».
Игра в гольф
Джон Маккейн умер 25 августа 2018 года.
Как писала New York Times, обнаружение у Маккейна опухоли мозга и его последующая кончина примерно совпали по времени со становлением Грэма как главного сторонника Трампа в Сенате.
Американские СМИ писали об окончательном политический дрейфе Грэма от морального лидерства Маккейна к циничному альянсу с Трампом. Игры в гольф со временем стали любимым времяпрепровождением сенатора и президента. Грэм старается использовать их в свою пользу.
Линдси Грэм еще в 2024 году дал понять: он хочет заинтересовать Дональда Трампа войной в Украине через финансовый вопрос.
«Эта война — про деньги. Люди мало об этом говорят. Но, знаете ли, Украина — самая богатая редкоземельными минералами страна Европы. <…> Украина готова заключить сделку с нами, а не с русскими. Поэтому в наших интересах не допустить, чтобы Россия захватила эти территории», — говорил Грэм.
В апреле 2025-го Киев и Вашингтон подписали соглашение о совместной добыче полезных ископаемых. Но сделка едва не сорвалась из-за знаменитой перепалки Дональда Трампа и Владимира Зеленского в Белом доме.
Грэм был очевидно разочарован итогами встречи и предложил Зеленскому уйти в отставку «или прислать того, с кем можно вести бизнес».
Зеленский ответил: «Я могу дать [Грэму] гражданство Украины, и он станет гражданином нашей страны. И тогда его голос начнет иметь вес, и я выслушаю его [мнение] как гражданина Украины по вопросу о том, кто должен быть президентом».
Грэм и Зеленский помирились быстро. Уже в конце мая, во время визита Грэма в Киев, украинский президент поблагодарил его за «непоколебимую поддержку» и законопроект о санкциях.
Прагматичный сенатор
Разворот Линдси Грэма в сторону Трампа удивил журналистов настолько, что они задавались вопросом «Что случилось с Линдси Грэмом?».
Washington Post писала, что новая риторика сенатора вовсе не означает отречение от прежних идей — скорее, он пытается сохранить свое влияние в партии, зараженной идеями Трампа.
В нынешней Республиканской партии условий для существования политиков типа Джона Маккейна практически не осталось: политическая независимость теперь воспринимается как предательство, а партийная дисциплина требует абсолютной лояльности Дональду Трампу. Язык, на котором теперь общаются республиканцы, — это язык популистских лозунгов, а не разговоры о принципах и апеллирование к долгосрочным интересам страны.
Грэм, хоть и обладает личной близостью к Трампу, на самом деле не до конца разделяет его философию MAGA («Сделать Америку снова великой»), особенно в вопросах внешней политики, пишет издание Axios. И доказательство тому — его позиция в отношении войны в Украине.
В то время как Трамп критиковал «бесконечную» военную помощь Киеву и обещал закончить войну за 24 часа, Грэм последовательно выступал за помощь Украине и санкции против России.
Когда Трамп пообещал ввести 100%-е пошлины против Москвы и ее торговых партнеров, если мирное соглашение по Украине не будет достигнуто за 50 дней, Грэм тут же поддержал — и эту риторику, и самого Трампа.
«Путин, твой черед близится, Дональд Трамп <…> собирается как следует надрать тебе зад», — сказал Грэм и добавил, что на месте Путина «поскорее бы сел за стол переговоров».
Его законопроект о санкциях против России пользуется широкой поддержкой как республиканцев, так и демократов, но на деле его успех полностью зависит от воли Дональда Трампа, которому он может оказаться не нужен: пока президент предпочитает вводить и отменять тарифы без участия Конгресса.
У Линдси Грэма есть важная цель — переизбраться в Сенат на выборах 2026 года. Учитывая его политический бэкграунд, он тем не менее подходит к этим выборам не как почивающий на лаврах ветеран американской политики, а как человек, вынужденный снова доказывать свою состоятельность.
В Южной Каролине республиканцы доминируют десятилетиями, поэтому у Грэма могут быть соперники только из числа однопартийцев. И хотя Дональд Трамп поддержал его кандидатуру, сторонники MAGA вполне могут выбрать другого кандидата, которого нельзя заподозрить в резкой смене лояльности.
Так что же случилось с Линдси Грэмом? Этот вопрос ему самому задал корреспондент New York Times.
«Ну, ладно, с моей точки зрения, если вы хоть что-то обо мне знаете, было бы странно этого не сделать», — ответил Грэм. Чего — этого, спросил журналист?
«Попытаться остаться релевантным».